я слеза, пропитанная табачным дымом, с тихим стоном становлюсь пером белым снега,
опускаюсь и вновь становлюсь слезой на теплом лице, концентратом белого вина
я море, налитое стаканом из крана, подсоленное каменной солью,
растекаюсь по паркету, оставляю кристаллы соли в трещинах дерева
я лето, сотканное из тепла, украденного у настольной лампы,
обречена на осень в камерном исполнении умирающих на окне бегоний
я то самое слово, теплое, живое, подвешенное на голосовых связках,
никогда не стану вибрацией воздуха